Большое мексиканское приключение
Снобы-европейцы убеждены, что знают об автоспорте все. Завсегдатаи рафинированных гонок формулы 1, если им захочется романтики, могут арендовать домик на колесах и на лоне природы целые сутки любоваться 24-часовыми состязаниями в Ле-Мане или Спа. Можно также постоять у обочины раллийной трассы — рядом с уютным отелем где-нибудь в итальянской, французской, испанской «глубинке». Некоторые даже (французы, конечно,— они всегда славились пристрастием к авантюрам) выходят ни свет ни заря на площадь Трокадеро в Париже проводить участников марафона «Париж—Дакар». А потом три недели перед экраном цветного телевизора наслаждаются «духом приключений» африканского рейда.
За океаном подобные любители романтики могут вызвать лишь снисходительную усмешку. Кому как не американцам знать, где можно найти настоящие приключения. Ведь именно они придумали гигантские пустынные автокроссы — и самый грандиозный из них «Баха-1000».
«Баха» в переводе с испанского означает «нижний, снижение». В нашем случае это говорит о том, что гонка проходит по территории мексиканского штата Нижняя Калифорния. Цифровой индекс «1000», как это принято в Америке, указывает на приблизительную длину маршрута в милях. Но есть у слова «баха» и еще один, немножечко жутковатый, смысл — испанские военные так называют людские потери на войне, а врачи — бюллетень, больничный лист. Ну как, почувствовали вы уже чуть-чуть романтику «Бахи»?
Мексика, помимо богатого прошлого, с конкистадорами и племенами майа, ацтеков и тольтеков, помимо не менее интересного настоящего с высокоразвитым сельским хозяйством и бесконечными телевизионными сериалами, известна своими отвратительными (по западным меркам) дорогами. Более того, в середине нашего столетия дороги Калифорнийского полуострова получили неофициальный статус «худшие в мире», что как ни парадоксально прославило полуостров на весь мир. Еще бы, при всем желании не придумать лучший полигон для испытаний возможностей человека и техники.
В 1962 году двое американцев почти за 40 часов пересекли Калифорнийский полуостров на своих «хондах». Дурной пример оказался заразителен, и четверо других рокеров на «триумфах» на восемь минут улучшили время первопроходцев. И пошло, поехало. Выступали все, кому не лень — на всем, что только ездит. Однако все эти пробеги отличались практически полным отсутствием организации.
Вполне возможно, остались бы подвиги спортсменов-одиночек никому не известными. Но, к счастью, мир не без добрых людей. Идеей проведения ралли по «самым худшим дорогам мира» заинтересовалась NORRA (Нэшнл Офф Род Рэйсинг Ассосиэйшн). И вот 1 ноября 1967 года почти семь десятков экипажей вышли на старт «1000-мильного Мексиканского ралли» по маршруту Тихуана—Ла-Пас, от городка на границе с США до портового города на побережье Калифорнийского залива.
Допущенная к старту техника была разбита на четыре класса: серийные автомобили и пикапы с приводом на два колеса, полноприводные машины и багги с двигателем «Фольксваген», экспериментальные автомобили и багги и, наконец, серийные мотоциклы. Можете себе представить, какая разношерстная компания собралась на старте! Спортивный «Триумф-TR3» благородных, британских кровей соседствовал с потрепанным японским работягой пикапом «Датсун», аккуратно «прилизанный» СААБ-96 пристроился рядом с грубоватым американцем «Форд-Бронко», «гадкий утенок» «Ситроен-2CV» разогревал двигатель, презрительно крякая в адрес огромного надутого «Шевроле-Бель-Эйр».
Однако реальными претендентами на победу были все же не легковые автомобили, а так называемые «пустынные багги», или, как официально их называют, «прототипы для гонок по бездорожью». Багги вообще порода американская. А их пустынная разновидность была выведена специально для гонок на длинные дистанции. Максимальная надежность, мощность, неприхотливость и безопасность — вот что требовалось от этих машин. От своих родственников-спринтеров, участников обычных автокроссов они отличались двухместным кузовом, более мощным двигателем и усиленной подвеской, способной выдержать бешеный темп гонки.
Призовой фонд «1000-мильного Мексиканского ралли» составлял 13000 долларов, что и по тем временам было не так уж много. Правда, по мнению организаторов, деньги — вне духа приключения и они никогда не будут главенствовать в нем. Победителями же стали Вик Уилсон и Тед Манглз на «Майер-Манкс» — полноприводном багги, похожем на большую лупоглазую лягушку на широких лапах-колесах. Пройдя тысячу миль за 27 часов 38 минут, они на три с лишним часа превысили прежний рекорд. Любопытно, что второе место в своем классе занял самый пожилой участник — американец Энди де Верселли, которому шел уже седьмой десяток.
Именно в этом одна из изюминок «Бахи». В принципе в ней может стартовать любой желающий. Обладая определенными водительскими навыками, пройдя предстартовые тесты и, разумеется, купив или построив какое-нибудь средство передвижения, каждый получает право испытать свои нервы, здоровье и толщину кошелька на тысячемильной трассе.
Примерно так же дело обстоит в знакомом нам «Париж—Дакаре». Однако победителей чествуют в столице Сенегала всего двоих — в «абсолюте» и среди мотоциклистов. В «Бахе» ситуация прямо противоположная. Уже первая гонка имела четырех лауреатов — по числу классов. С каждым годом количество их росло, дойдя в настоящее время до четверти сотни! И победа в каждом, помимо почета и морального удовлетворения, приносит полновесные очки в зачет чемпионата, одним из этапов которого является мексиканская гонка. Так что сами посудите, где спортивная борьба покруче — в «Дакаре», в котором рассчитывать на успех могут только пилоты одной-двух ведущих команд, или в «Бахе».
В одном, конечно, «мексиканская тысячемильная» уступает африканскому рейду значительно — в длине маршрута. С одной стороны, почти местные соревнования: трасса, меняясь едва не каждый год, крутится тем не менее вокруг одних и тех же мексиканских городов — Тихуана, Ла-Пас, Энсенада.
С другой — почти девять тысяч километров нынешнего «Дакара», чуть не десяток разных стран, по которым проходит гонка. Но все это — лишь на первый взгляд. Вспомните, ведь только 60 процентов рейда, организованного Тьерри Сабином, представляют собой спецучастки. А «Баха» — это один гигантский доп, который нужно преодолеть в один день, с утра до вечера. К тому же проигрыш в расстоянии с лихвой окупается сложностью маршрута.
Вообще, представить себе сложность любой гонки трудно, сидя в мягком кресле с чашечкой кофе. Поэтому возьму на себя смелость стать вашим гидом и провести небольшой экскурс по трассе одной из последних «Бах».
Итак, представьте себе, что вы находитесь в Энсенаде. Этот город на протяжении всего года является воплощением спокойствия и умиротворенности. Но во второй уик-энд ноября он превращается в настоящую Мекку, куда съезжаются десятки тысяч верующих в автоспорт. По традиции гонка начинается в 8:45 утра, оно и понятно — ехать долго, а закончить дистанцию желательно днем. Старт дается раздельный с интервалом в 30 секунд.
Тучи пыли, поднятые колесами впереди идущего автомобиля, из-за полного отсутствия ветра оседают очень долго и постоянно сопровождают пилотов на протяжении всей дистанции. Жара страшная — ведь это хоть и северная, но все же Мексика. Унылые и в то же время чарующие пейзажи пустынь изредка разнообразятся огромными кактусами и высохшим кустарником. Внезапно на горизонте вырастает хвойный лес из громадных корабельных сосен.
Здесь почти нет пыли и не так жарко, но деревья-великаны стоят так близко друг к другу, что для прохождения «лесного слалома» требуются не только водительское мастерство и выдержка, а еще и хороший глазомер. Обгон на «Бахе» — целая проблема: пыль мешает выбрать правильную траекторию, там же, где пыли нет, зачастую не хватает места и одному автомобилю.
После семидесяти миль участников ожидает первая коротенькая остановка. Заправка, смена колес и необходимых деталей занимают несколько минут, и снова в дорогу. Следующий участок многие называют самым трудным и опасным. Называется он «Саммит» (вершина, пик). На самом деле «вершина» — извилистая и узкая горная дорога, буквально созданная для избиения людей и техники. Этот 20-мильный участок, если повезет, можно пройти за два часа. Машина, хрипя и скользя, пытается преодолеть очередной подъем и тут же, бешено вращая всеми четырьмя колесами, едва не сползает в пропасть. Пилот должен предпринимать нечеловеческие усилия не только для удержания равновесия автомобиля на дороге, но и для лавирования между огромными камнями, которыми, словно вешками, утыкана трасса этого дьявольского слалома. Как бы плохо ни было участникам на джипах, пикапах и даже на багги (все же ты в каком-никаком, а кузове), мотоциклистам на этом этапе достается больше всех. Наткнувшись на камень, мотоцикл брыкается и, подобно необъезженному мустангу, выбрасывает неудачливого седока из седла.
Наконец, эти адские горные пытки остаются позади. Но сразу же за ними следуют новые, на этот раз песчаные, мучения. Самое трудное здесь — выбрать оптимальную скорость. Едешь слишком быстро — автомобиль взмывает в воздух и, пролетев с десяток метров, глубоко зарывается в песок. Нудный и неприятный процесс откапывания редко занимает меньше 20 минут. Казалось бы, езжай медленно и все будет в порядке, ан нет — при небольшой скорости эффект получается практически тот же: машину аккуратненько засасывает в песчаную ловушку, и опять — лопату в руки и за работу.
После этих прелестей, как бы в награду за преодоленный кошмар, друг за другом следуют два высохших озера, по дну которых можно мчаться «на всю железку». Однако хорошего понемножку, и озера сменяются высохшим руслом реки. Это место пользуется дурной славой у водителей легковых, как их называют американцы, «полноразмерных» автомобилей. Дело в том, что речка — самый настоящий каньон в миниатюре. Представьте себе, что вы едете в узком, обрамленном скалами коридоре, то расширяющемся (что совсем неплохо), то сужающемся (что гораздо хуже) до ширины менее трех метров. Вот подарок-то! Мотоциклисты преодолевают мини-каньон без проблем. А вот участникам на пикапах и джипах приходится буквально продираться через узкие каменные врата. Закончив свои мытарства в каньоне, гонщики выезжают на просторную степную дорогу, на которой вновь можно прибавить газу. Единственная проблема — вашу верную и правильную дорогу все время пересекают сотни других, до невероятия на нее похожих, так что очень просто на каком-нибудь повороте сбиться с нужного курса. А впереди еще большая часть дистанции!
Как вы сами убедились, мексиканские приключения ни в чем не уступают африканским. Что до самих гонщиков, то их чувства можно выразить словами Джонни Джонсона, одного из героев «Бахи», неоднократного победителя Большого Мексиканского Приключения: «Вы должны побороть пустыню, прежде чем она вас».
Джонсон — один из немногих профессионалов «Бахи». Хотя в целом мексиканской гонке гораздо в большей степени, чем «Париж—Дакару», удалось сохранить ореол «настоящего ралли для настоящих любителей приключений», и здесь, разумеется, есть свои постоянные лидеры. Такие люди, как Айван Стюарт, Малколм Смит, Род Холл, Роджер Мирз, являются чуть ли не идолами гонки, став неотъемлемой частью ее истории. Скажем, 46-летний Айван Стюарт прославился своими одиночными выступлениями в «Бахе». Тогда как большинство экипажей в гонке составлены из двух, а то и из четырех человек. Стюарт, прозванный за свое бесстрашие и мужество «железный Айван», боролся с пустыней в одиночку, всегда выходя победителем из этой дуэли. Стюарт стал также первым пилотом легкого грузовика (пикапа), победившим в чемпионате «пустынные серии» не только в классе, но и в общем зачете. До него почетным трофеем владели, в основном, баггисты.
В «Дакаре» в последние годы все больше наблюдается специализация — на первых ролях там «коренные африканцы», не один год участвующие в этих состязаниях. Тем же, кто подобно финну Т. Салонену или нашему Ю. Боровикову переквалифицировался в марафонцы, приходится тяжело. Подобное происходит и в «Бахе». Не раз и в прошлом, и сейчас гонщики экстра-класса из самой Америки (вспомним хотя бы Парнелли Джонса), из Старого Света, Японии, Австралии пытались покорить мексиканскую пустыню. Не тут-то было. Несмотря на то, что география участников гонки постоянно расширяется, немногим чужестранцам удалось покорить все превратности «Бахи».
Не удалось это и нашим пилотам. Да-да. В «Баха-1000» 1988 года принимали участие звезды отечественного автоспорта — Алексей Григорьев и братья Больших. Все началось с приглашения, присланного в ФАС СССР американцем Бобом Атгардом. Дело было в перестроечном 87-м году, и хотя отношения с США потихонечку налаживались, да видно не настолько, чтобы посылать наших гонщиков в далекую Мексику. Но Атгард оказался человеком настырным и через год прислал новое письмо старого содержания: «Приезжайте к нам — не пожалеете». И на этот раз команда в составе Алексея Григорьева, Игоря и Николая Больших отправилась в Новый Свет за новыми приключениями. Сколько их выпало на долю наших пилотов — отдельная тема, и мы обязательно расскажем об этом на страницах нашего журнала. Что до гонки, то, в общем, ни братья, ни Григорьев, выступавший в паре с американской журналисткой Джин Линдамуд, не добрались до финиша. Виной тому их автомобили, совершенно не подготовленные для гонок такого типа. Но уже сам факт того, что наши гонщики были приглашены на «Баху», примечателен и интересен.
Почему? Да вы приглядитесь внимательнее к этим гонкам. Ведь они же прямо для нас, русских, созданы! Специальной трассы вообще строить не нужно. Что же касается дорог, тот факт, что самыми плохими в мире официально величают мексиканские, весьма спорен. Даже московские шоферы могут назвать вам парочку таких мест, что куда там каким-то «мини-каньонам»! Немаловажно и то обстоятельство, что автомобили для «суперавтокросса» не так уж дороги. Да и обилие классов позволяет участникам заявлять практически любую технику.
Словом, все те, кто мечтает о приключениях в песках Сахары, но пока не может наскрести несколько сотен тысяч франков,— вперед! Всего и дел-то: установить на ржавеющую дедушкину «Победу» мотор от «сто тридцатого», приладить колеса с арочными шинами от комбайна, каркас безопасности, раскрасить свое произведение почуднее и можно выезжать.
Конечно, любителям, предпочитающим наслаждаться духом приключений перед экраном телевизора, мое предложение вряд ли придется по вкусу. Но настоящие романтики, думаю, им воспользуются. И последуют примеру американцев, четверть века назад создавших неповторимую «Баху».